Но Мадаил еще не закончил свою проповедь.

— Будь Ангелом Погибели или познай иную смерть. Она уже нависает над тобой.

Сангвиний замешкался в миг, когда собирался начать атаку. Слова демона прорвались сквозь пелену гнева. Они не смогли погасить его, но зато позволили примарху осознать глубину черноты, прорастающей в него изнутри. Она крылась в его душе, но еще не пришла по-настоящему. Ей предстояло родиться в будущем, но семена ее упали в почву в прошлом. Она не успела обрести форму, но обладала силой и придавала сил самому примарху. Он не мог отбросить эту сущность и потому принимал ее, хотя и чувствовал, что может утратить контроль. В сердце Ангела пылало пламя возмездия. Он воплощал собой преданность. Жажда тоже скребла когтями в его мыслях, и он объединил ее с неугасающим, совершенным гневом. Сангвиний рухнул на врага.

Но секундного замешательства хватило, чтобы демон успел восстановиться. Вытянув руки, Мадаил закричал, воспевая богов, которым служил, в разы громче, чем тысячи монстров, окруживших его. По его слову возникла воронка энергии варпа, настоящий вихрь горящего ветра. Она расширялась и росла, превращаясь в огромный разрушительный вихрь. Демон поднялся вверх на потоках бурлящего варпа, готовый встретить атаку Сангвиния.

Ангел выпустил очередной поток света из Копья Телесто. Демон отразил выстрел посохом и направил усеянное лезвиями навершие на Сангвиния. Демоническое оружие затрещало от накопленной энергии, по нему пробежали огненные сполохи кошмарных цветов. Сангвиний сложил крылья, чтобы набрать скорость, и размахнулся Карминовым клинком. Сила удара была такова, что могла бы развалить надвое «Носорог». Демон принял клинок примарха на плечо. Лезвие разрубило бронированную шкуру и вонзилось в плоть. Мадаил зашипел и ткнул посохом в грудь Ангела, пробив броню и добравшись до тела. За секунду до того, как болевой шок и пламя варпа парализовали его, Сангвиний вогнал Копье Телесто в самый большой глаз чудовища.

Ангел и жрец замерли, вращаясь в центре вихря, вонзив оружие друг в друга. Вокруг рокотали взрывы энергии варпа. Две фигуры сцепились в горниле, где переплавлялась реальность, где рождались и умирали варианты будущего. Сангвиний больше не видел перед собой никакого машинариума. Шип, пронзивший грудь, наполнил его разум мучительными видениями будущего. Примарх содрогался от волн псионической энергии. Демон пытался заставить его забыть о цели и бросить в бездну безграничной гордыни. Ангел завис между двумя водоворотами. В одном его ждала победа, а в другом — падение в бесконечную черноту. Сангвиний с трудом различал фигуру стоявшего перед ним демона, но изо всех сил старался уцепиться за нее. Он использовал врага как якорь, чтобы не соскользнуть в плен иллюзий. Карминовый клинок погрузился еще глубже в плоть врага. Древко копья раскалилось, прожигая демоническую плоть.

— Выбор нужно сделать, — произнес Мадаил. На этот раз в голосе монстра чувствовались боль и первые нотки отчаяния. — Пади и вознесись или останься и пади. Падение предначертано. Пади и обрети силу. Пади и снищи славу.

Посох снова вспыхнул. Чернота подступила ближе. Ангел понял, что она была не просто его частью, а имела непосредственное отношение к выбору, который нужно было сделать.

В броне разума примарха появились первые трещины.

Мадаил рассмеялся и протянул свободную лапу. Громадные когти сжали голову Сангвиния.

— Узри и узнай! — зарокотал демон. — Узри и сделай выбор!

Чернота охватила Ангела. Его гнев преобразился, а сознание разделилось. Он одновременно утонул во тьме и отделился от нее. Часть личности примарха сохранилась нетронутой ради выбора. Он разрывался между безумием и агонией, ибо теперь видел истинную природу этой темноты.

— Узри же последствия, — говорил Мадаил. — Гнев, охвативший будущее. Порок при рождении. Судьба сыновей.

Путь, который Сангвиний был готов принять, снова развернулся перед его глазами. Хорус в очередной раз убил его. В этот раз он наблюдал за собственной смертью со стороны, но и это не спасло его от боли удара. И пока примарх умирал, появлялась тьма — крик гнева, вызванный предательством, порожденный тем изъяном, что крылся в его крови. Это была ярость, смешанная с непроглядной тьмой, и ее крик разнесся на тысячелетия, чтобы быть услышанным всеми его сынами. Он не смолкнет, пока последний Кровавый Ангел не падет. Момент его смерти застынет во времени навеки. Его невозможно будет стереть. Предсмертный крик Ангела, гнев, ярость души, опаленной предательством брата, — все это будет вечно жить в крови его легиона.

Ангел вспомнил, что произошло на мостике «Красной слезы».

Он вспомнил, как держал Мкани Кано, но видел перед собой не библиария, а Хоруса, не командную палубу своего флагмана, а коридоры «Духа мщения». Погрузившись в бездну ярости, он жаждал отомстить за свою смерть, изменив время. Он собирался убить Кано, приняв его за виновника еще не совершенного преступления.

И именно это он оставит в наследство своим сыновьям. Черная Ярость придет за ними и вырвет их из реальности. Вопя от гнева и ненависти, они будут переживать моменты прошлого, с которых началось их долгое падение. Они будут пытаться убить Хоруса, видя его в каждом встречном. Их ярость, обращенная против зла, превратит героев в безумных мясников.

— Выбор за тобой! — рокотал Мадаил. — Выбор за тобой!

Раньше Сангвиний думал, что жертву должен принести только он. Примарх страдал, терзаясь мыслью, что его гибель окажется бессмысленной. Не окажется. Последствия его смерти будут ужасными. Он не знал, поспособствует ли она победе над Хорусом. Не знал, выживет ли Империум. Но знал, что жертву придется принести всему легиону. Если он примет судьбу, то кровь его сыновей и всех, кто падет от их гнева, будет на его руках.

Ангел мучительно закричал, демон потянулся за добычей.

И грянул гром.

Глава 18 

ВЫБОР

Оглушительный рокот уничтожал все на своем пути, реальное и нематериальное. Он прорвался сквозь воронку и разбросал Ангела и демона в разные стороны. Оба покатились по палубе. Машинариум изгибался и корчился в муках. Циклопический купол завернулся спиралью. Кость, металл и камень смешались друг с другом. Гром перекрывал все мысли, все движения, все попытки борьбы. «Веритас феррум» содрогнулся. Демонический корабль готов был раствориться в любое мгновение. Колоссальные блоки двигателей треснули. Края разломов пульсировали, будто рваные раны. Кровь и ихор ручьями хлынули на пол. Галереи обрушились. Демоны упали и забились в конвульсиях. Их пасти распахивались, но из них не доносилось ни звука. Был слышен только гром.

Сангвиний приземлился у самого портала. Проход был нестабилен, завывающие разряды энергии вылетали из разлома в реальности. Зазубренные молнии били по демонам, и те начинали неконтролируемо меняться.

Примарх заставил себя подняться на ноги. Посох Мадаила больше не пронзал его грудь, и из раны толчками выплескивалась кровь. Ангел снова закричал, ибо куда более тяжелая рана была нанесена его душе. Примарха трясло от ужаса при мысли о проклятии, на которое он обречет своих сыновей. Даже возможность дышать казалась ему обвинением. Но, увидев павшего врага, Ангел нашел в себе силы продолжить бой. Мадаил судорожно дергался. Карминовый клинок и Копье Телесто по-прежнему торчали в его теле.

Гром стихал, постепенно отдаляясь. Теперь звук напоминал грохот, с которым сталкиваются горы. Стены «Веритас феррум» начали стабилизироваться. Корабль получил повреждения, но не погиб. Раскаты грома сменились злобным рыком, который шел откуда-то из глубины и заставлял весь корабль вибрировать. Было похоже, что разъяренный зверь готов броситься на обидчика.

Сангвиний понял, что, когда гром стихнет, будет уже поздно что-то предпринимать. Примарх бросился к Мадаилу, схватившись за рукояти оружия, налег на них, погружая меч и копье глубже в тело демона, и потащил пронзенное чудовище за собой. Ангел чувствовал, как портал дрожит у него за спиной. Материя и ткань эмпиреев вгрызались друг в друга. Он будто стоял на утесе над бушующим океаном, готовясь спрыгнуть в пучину. Мадаил упирался, но Сангвиний крепко держал оружие. Его гнев превратился в отчаяние. В мыслях примарха бушевал разрушительный шторм. Отчаяние загоняло его на самую границу бесконечной черноты. Ангел тонул в вязкой тоске. Все, что он мог выбрать, — это гибель. Либо погибнут его сыны и, возможно, Империум, если Сангвиний примет свою судьбу, либо он сам станет погибелью Империума, если сдастся Мадаилу. Надежды не было. Примарх заставил себя не думать ни о чем, кроме того, что происходит прямо сейчас. Ни дольше одной секунды, ни больше одного движения. Он шел по пути слепого долга, но и эта тропа казалась ненадежной. И тем не менее он продолжал тянуть оружие на себя. Силы болезненной ярости примарха хватило, чтобы Копье Телесто снова начало жечь демоническую плоть.